Пространство натюрморта.


Roman" size="2">Я. Глейздс в «Натюрморте с черным яйцом» (66) строит аналогичную композицию, у него черный предмет тоже пытается остановить движение светлых, правда, с меньшим успехом, нежели в кадре Пачесы.

Движение у Глейздса передано не столько формами предметов, сколько тонами, для чего мастеру понадобились сложные приемы печати. Видимое пространство представляет собой однотонную светлую среду, так что фиксируемые предметы словно возникают из нее. Более «густы» и плотны предметы на первом плане, они как будто выделились из среды, сначала еле угадываемые, как кружка на тарелке, а затем, по мере приближения к изобразительной плоскости, обретающие четкие очертания. На пути их движения лежит черное яйцо. Оно весомее, плотнее белых, почти бесплотных пока форм, однако яйцо это не оказывает столь сильного противодействия, как черная бутыль на снимке Пачесы. Большое белое яйцо, лежащее перед тарелкой, черная преграда не остановила. Оно нейтрализовало силу черного, поскольку композиционно его уравновешивает. Пространство снимка характеризуется не какими-то конкретными свойствами, а именно неконкретностью, бесформенностью. В глазах зрителя пространство обретает определенность, лишь выявив, выделив из себя то, что в нем таилось.

Особым образом объясняют пространство предметы в снимке А. Слюсарева «Чайник» (68). Оно не выстраивается объектами как некий единый монолитный блок, имеющий качественную определенность, но, напротив, дробится ими, разбиваясь на несколько подпространств. На заднем плане кадра виден нижний край оконной рамы -излюбленное натюрмортистами окно и здесь наличествует. Как и в других снимках,

окно напоминает зрителю о существовании двух миров, домашнего и большого, внешнего. Кроме того, в кадре содержатся еще два пространства: к раме окна прислонено зеркальце, в котором отражается чайник, и оно членит изображаемую среду на пространство перед зеркалом и пространство в Зазеркалье. Оба тонально контрастируют между собой: первое залито солнечным светом, второе - темное. Корпус чайника и шишечка на крышке отбрасывают тени, которые воспринимаются как след воображаемого движения чайника к границе пространств. Сюда же устремлен из Зазеркалья двойник чайника - его зеркальное отражение. Оба предмета противостоят друг другу, словно задиристые петухи, а вместе с ними противостоят друг другу оба подпространства, темное и светлое. Этот конфликт качественно характеризует изображенную среду, благодаря ему среда получает «голос» и «вид».